Тема предстоящего визита президента РФ В.В. Путина в Японию, основным итогом которого может стать радикальный прорыв в развитии двусторонних отношений, постепенно перемещается в центр внимания японских СМИ.
Притом что никуда не исчезают и другие темы, не менее важные для японской внешней политики. Например, отсутствие видимого прогресса в отношениях с Китаем, всё более заметные (давно подспудно накапливавшиеся) проблемы в отношениях с ключевым союзником, то есть c США.
Последние становятся особенно актуальными в свете неопределённостей, порождаемых американской президентской гонкой, в ходе которой из уст одного из кандидатов уже прозвучали “месседжи”, с крайней настороженностью встреченные в Японии.
Ключевая (и крайне сложная) проблема формирования российской стратегии на японском направлении обусловлена тем, что она априори не может не учитывать контекст непростой ситуации в Северо-Восточной Азии, а также характер отношений РФ с двумя другими ведущими региональными державами, то есть с Китаем и США.
Здесь следует с порога отвергнуть вполне возможные возражения относительно американской “внерегиональности”. США являются глобальной (а следовательно, и региональной в любом регионе мира, тем более в СВА) державой де-факто, а не потому, что об этом говорит американский президент или об этом написано в неких официальных бумагах вашингтонской администрации. Причём эта “глобальность” всё более тяготит самих американцев, что и является “нервом” нынешней президентской кампании.
Гипотетический “одномоментный” уход США из СВА (как возможная реакция на подобные настроения) гарантированно переведёт ситуацию в регионе из состояния “непростая” в “катастрофическую”. По причинам, которые не раз обсуждались на страницах НВО.
Такого рода ухода очевидным образом опасаются не только в Японии, но и (вполне вероятно) в Китае, несмотря на растущие проблемы в американо-китайских отношениях.
Было бы крайне желательно для всех, чтобы в процессе (на авторский взгляд, неизбежного) понижения уровня присутствия США в СВА (а возможно, и в мире в целом) возникающие “пустоты” заполнялись бы другими ведущими игроками. С тем чтобы предотвратить обрушение хрупкой (и несовершенной) конструкции современного мироустройства.
В целях продуктивного развития отношений с Японией России нельзя ожидать понижения уровня японо-американских отношений, которые будут развиваться в соответствии со своей “внутренней” логикой. Главная особенность эволюции японо-американского альянса последних 10-15 лет обусловлена объективным процессом относительного выравнивания значимости его участников.
В ходе “нормализации” Японии, то есть отхода от послевоенного образа “экономического гиганта – политического карлика” и становления страны в качестве одного из ведущих политических игроков, у неё неизбежно формируется собственное целеполагание в новой глобальной игре, которое не всегда и не полностью совпадает с целями США. Которые, тем не менее, продолжают в определённой мере исполнять роль “старшего брата”.
И руководство США принимает во внимание это обстоятельство. Более того, в немалой степени поощряет указанный процесс, стремясь хотя бы частично снять с себя бремя всё более тяжких внешнеполитических обязательств.
Иначе говоря, ситуация в японо-американском союзе уже сейчас не имеет ничего общего с распространённым в видении отдельных аналитиков образом слуги-самурая, безоговорочно выполняющим приказы господина-сёгуна.
Как и в любом союзе, каждый из участников японо-американского альянса, планируя те или иные односторонние действия на международной арене и принимая во внимание важность поддержания союза, вынужден учитывать интересы партнёра. Этот вполне тривиальный тезис образцовым образом проявляется в процессе подготовки руководства Японии к предстоящему визиту российского президента. Итоги которого, повторим, могут оказаться поворотным моментом не только истории современной Японии, но и развития ситуации в СВА, а возможно, и в мире в целом.
Находясь в начале октября с.г. в Нью-Йорке в связи с проведением очередной Генассамблеи ООН, премьер-министр Японии Синдзо Абэ нашёл время для встречи с Хиллари Клинтон, то есть с одним из двух претендентов на высший государственный пост в стране-союзнице. Тем самым он, во-первых, обозначил предпочтения Японии относительно итогов предстоящего голосования в США. Причина подобных предпочтений вполне понятна и уже обсуждалась в отдельных статьях НВО. Во-вторых, японский премьер в ходе указанной встречи донёс до политической элиты США намерение Японии резко повысить уровень отношений с Россией.
По словам присутствовавшего на этой встрече Курта Кэмпбелла, в период 2009-2013 гг. занимавшего пост заместителя тогдашнего Госсекретаря (то есть той же Х. Клинтон) по делам АТР, его недавняя руководительница сказала: “Я принимаю эту стратегическую мудрость”. Тем самым С. Абэ получил “добро” от американской элиты на японскую стратегию в предстоящих переговорах с российским президентом.
И всё же, видимо, самая серьёзная проблема выработки оптимального политического курса России на японском направлении, связана со всё более конкурентным позиционированием Японии и Китая на мировой арене в целом и в СВА, в особенности. В этом плане ключевым моментом является то обстоятельство, что КНР является великим российским соседом, с которым отношения РФ носят едва ли не самый позитивный характер.
Уже сейчас на этапе подготовки визита В.В. Путина в Японию в Китае пытаются делать осторожные прогнозные оценки их возможных результатов. Не вызывает сомнения, что самому пристальному вниманию будут подвергнуты ход будущего переговорного процесса, а также принятые по их итогам официальные документы.
В этих условиях особую значимость приобретает выверенность ходов России на японском направлении. И примером в этом служит сама Япония, которая предварительно “тестирует” в Вашингтоне те или иные мероприятия в отношении РФ. Точно также и в интересах России учитывать позицию (и опасения) КНР в связи с предстоящим российско-японском саммитом.
Необходимо ещё раз подчеркнуть, что за столом японо-российских переговоров будет незримо присутствовать ключевой японский союзник. То есть российский президент косвенно будет вести в Токио диалог и с нынешним основным внешнеполитическим оппонентом России. Это обстоятельство подчёркивает неустранимость на обозримую перспективу присутствия американского фактора в российско-японских отношениях.
Но здесь уместным представляется выражение авторского недоумения относительно вопроса о том, а, собственно, что это за фундаментальные препятствия на пути выстраивания продуктивных американо-российских отношений. Не считать же в качестве таковых второстепенную политическую “текучку” в виде Сирии или, тем более, Украины.
Между тем, позитивный характер американо-российских отношений открыл бы для США заманчивую перспективу, например, участия (вместе с Японией и Китаем) в развитии Сибири и Дальнего Востока. Чем свершилась бы, приписываемая Мадлен Олбрайт, мечта об американском доступе к сибирским ресурсам.
Единственное, что при этом потенциальным американским партнёрам РФ пришлось бы принять во внимание, так это то, что упомянутые ресурсы располагаются на территории суверенного государства “Российская Федерация”.
Но категории “государственный суверенитет”, “границы” и проч. порождены реалиями нашего далёкого от совершенства мира. И едва ли бывший Госсекретарь США М. Олбрайт предполагала их игнорировать, когда проявляла интерес к ресурсам Сибири и Дальнего Востока.
Наконец, остаётся выразить надежду, что предстоящий российско-японский саммит послужит (в той или иной степени) интересам всех ведущих держав Северо-Восточной Азии.
Свежие комментарии